LT   EN   RU  
2024 г. март 29 д., пятница Straipsniai.lt - Информационный портал
  
  Люди > Набоков В. В.
Lankomumo reitingas Версия для печати Spausdinti
Человек без свойств

Книга состоит из двух частей. В первой части собраны 37 интервью. Первое датировано ноябрем 1932 года, последнее - февралем 1977. Всего в этот период, как отмечает комментатор, было дано более пятидесяти интервью, но полного списка до сих пор нет. Во второй части - 18 текстов: эссе, рецензии и заметки.

Обратимся к первой части книги. Набоков во многих интервью (особенно позднего периода) утверждает, что у него не развита устная речь, что он не оратор ("Я говорю не скучно, а плохо, отвратительно. Неподготовленная моя речь отличается от моей же написанной прозы, как гусеница от прекрасной бабочки, - или, как я однажды выразился, я мыслю, как гений, пишу, как выдающийся писатель, и говорю, как дитя"). И потому Набоков никогда не дает "спонтанных" интервью, все его ответы тщательно обдуманы и подготовлены. Не удивительно, что одни и те же ответы на "стандартные" вопросы кочуют из интервью в интервью на протяжении многих лет. Примерный список этих "стандартных" вопросов отражает образ типичного писателя в сознании типичного интервьюера. Как вам пришла мысль написать "Лолиту"? Правда ли, что у вас прекрасная память? Какую из своих книг вы считаете лучшей? Есть ли у Лолиты прототип? Вы рассчитывали на такой потрясающий успех? Вы часто вносите исправления в то, что пишете? Над чем вы сейчас работаете? Не зачитаете ли что-нибудь из свеженького? На каком языке вы думаете? Какую позицию вы занимаете в отношении своих героев? Что вы думаете об Америке? Влияет ли на ваше творчество ваше положение эмигранта? Кого из писателей вы любите? Кого из современных писателей вы любите? "Лолита" - роман сатирический? Безнравственный? Порнографический? Каковы ваши пристрастия и предубеждения? Что вас волнует? Почему вы такой необщительный? Каков ваш взгляд на реальность?

На примере хотя бы этих вопросов уже видно, чего интервьюер ожидает от писателя. Допустим, такой "типичный" вариант (хотя таких "типичных" вариантов много): Однажды я увидел прелестную девчушку в городском парке и... Память у меня никудышная, я такой рассеянный, просто неисправимый фантазер... Все мои книги - мои любимицы... Успех? Ах, что вы, я об этом и не думал... Я пишу на одном дыхании... Работаю над романом о фабричной окраине. Вот, зачитаю вам кусочек: "Она поцеловала его в небритую щеку и хриплым шепотом судорожно прошептала в волосатое ухо: ну возьми же меня, самец". Ну как вам? Мои герои живут самостоятельной жизнью и частенько преподносят мне сюрпризы... Мои книги - это едкая сатира на американский образ жизни. Мой любимый писатель - Достоевский. И в моих книгах я старался передать нечто достоевское, нечто неизбывное... Ну и так далее.

Стратегия Набокова состоит в том, что он последовательно разрушает такие вот "типичные" ожидания. Все его ответы так или иначе "ненормальны", но вовсе не из желания "шокировать" или показаться "оригинальным", поскольку эти желания вполне соответствуют образу нормального и типичного писателя. Типичного писателя можно оценить, скажем, по шкале радикальности/конформности, социальности/асоциальности, интеллектуализма/чувственности, правдивости/лживости, просто в силу того, что он высказывает некие "общие места", сам помещает себя в жесткий интерпретативный каркас. Набоков высказывает, если можно так выразиться, "частные места". Это совершенно особые конструкции. Если вырвать "частное место" из того частного пространства (контекста), в котором оно существует, оно превратится в "общее место". Казалось бы, так можно сказать о любом высказывании любого человека: вырви из контекста, смысл потеряется. Но все дело в том, что большинство высказываний большинства людей существуют в универсальном контексте и принимают значения из того стандартного набора, который задан самой ситуацией коммуникации. Информация, которую несет высказывание, в этом случае является мерой ограничения исходного множества возможностей. На вопрос "Как дела?" можно ответить "нормально", "отлично", "отвратительно". Любой ответ из этих трех будет "общим местом", даже если (в последнем случае) человеку действительно худо. "Набоковская" стратегия в данном случае будет состоять вовсе не в том, чтобы просто ответить "облачно", "шахматно" или "лилово". Тогда это будет не Набоков, а Льюис Кэрролл (которого Набоков, кстати, один из переводчиков "Алисы" на русский, неизменно расхваливает, в частности, за то, что он сумел скрыть свой порок за стенами фотолаборатории). Чтобы получился Набоков, надо, чтобы такой странный ответ занял свое место в ряду других подобных ответов, данных в разное время. Эти высказывания (два, три, пять, слишком много тоже нехорошо) как раз и создают то самое "частное пространство", "частный контекст", в котором возникает фигура нетипичного, частного писателя.

Чтобы не уйти далеко от первого абзаца, посмотрим, как Набоков отвечает на поставленные вопросы. "Лолита" впервые возникла в образе шахматной задачи... Моя память очень цепкая в отношении игры света, предметов и сочетаний предметов... Лучшая моя книга - "Лолита"... Я вообще не знаком с маленькими девочками. Чтобы хоть как-то разобраться в их конституции, мне пришлось отыскать книгу "Размеры девочек"... Успех - это один из элементов самой книги... Я пишу остро отточенным карандашом на маленьких карточках и вношу массу исправлений. Печатать я не умею... Сейчас я работаю над новым романом, но рассказать о нем не могу и зачитывать не буду ничего ни в коем случае... Я думаю не на языке, а образами [здесь обычно следует пояснение, что эти образы - не "представления", а что-то вроде цветовых пятен, которые остаются на изнанке век, когда закрываешь перед сном глаза: "я мыслю не словами, а образами переливчатых цветов, тающих очертаний - тип мышления, который психиатры в старой России называли "холодным бредом" <...> мой английский - это робкий и ненадежный свидетель восхитительных, а порой и чудовищных образов, которые я силюсь описать. В насколько же более удачном положении находится Джозеф Конрад, выражающий концептуальные банальности посредством затхлого стиля, что так замечательно соответствует его прекрасным общедоступным мыслям!"]... В отношении своих героев я - абсолютный диктатор... Америка - лучший из возможных миров. Ее природа, ее люди, ее внешняя политика прекрасны [Набоков рукоплещет войне во Вьетнаме и призывает тратить побольше денег на такие "бесполезные" акции, как полеты на Луну]... Писатели (наиболее часто упоминаемые с положительной характеристикой): Шекспир, Герберт Уэллс, Пруст (первая часть эпопеи), Джойс (только "Улисс"), Толстой ("Анна Каренина"), Белый ("Петербург"). Ни в коем случае не Достоевский. О "современных" писателях Набоков обычно молчит. Иногда называет Роб-Грийе, по одному разу Раймона Кено и Франца Элленса. Список "обруганных" гораздо, гораздо больше... "Лолита" - ни в коем случае не сатира. Это роман с ярко выраженной моралью, а именно: нельзя причинять зло девочкам. Что касается пристрастий и предубеждений, тут Набоков отвечает подробно и точно: "То, что вызывает во мне отвращение, несложно перечислить: тупость, тирания, преступление, жестокость, популярная музыка. Мои пристрастия - самые сильные из известных человеку: сочинительство и ловля бабочек". В других интервью в список антипатий Набоков помещает также грязь, наркотики, шум, проволочные плечики для одежды, модные словечки (вроде "харизма" или "выражаю надежду"), шарлатанское искусство, сломанный ноготь в отсутствие ножниц, потерю футляра для очков, обнаружение того, что любимый еженедельник на этот раз посвящен детским книгам, грузовики, транзисторы, рев мотоциклов, bidet в ванных комнатах отелей (наличие которого ведет к уменьшению размера ванны), пестициды, ночные клубы, яхты, цирки, порношоу, сальный взгляд голых самцов, заросших волосами, как Че Гевара, и, конечно, психоанализ.

Разумеется, будучи растиражированными и помещенными в универсальный контекст, все эти strong opinions автоматически превращаются в банальности. Уникальность "набоковской" стратегии в том, что она вовсе не маргинальна, а, напротив, универсальна. Только это универсальность не идей, а самой позиции в отношении любых идей, не общего, но частного. То есть если вы хотите реализовать подобную стратегию, вам не поможет автоматическое тиражирование набоковских высказываний. Главное, что от вас требуется, - это последовательность в отстаивании своих убеждений, а не просто присоединение к общей идее или участие в общем движении. Это тонкая грань между "растворением в чем-то большем, чем ты сам" и "усвоением чего-то большого и единого так, что оно переваривается и превращается в частный внутренний объект". Чтобы указать на эту грань, Набоков периодически сообщает, что никогда не искал признания в обществе, никогда не принадлежал ни к одной группе, что ни одно учение, направление или писатель не оказывали на него ни малейшего влияния, что он никогда не эксплуатировал общие идеи, что только отдельно взятый художник имеет значение, что малейший привкус любой общественной группы сразу настраивает его против произведения, что "молодежный радикализм" в действительности - самый банальный и тупой конформизм, что "подлинное искусство имеет дело не с родом , даже не с видами, а с отклонением от нормы, проявившимся в особи данного подвида". Набоков подчеркивает, что в его фигуре не воплотилось ничего Большого и Возвышенного: "Как человек, я не представляю собой ничего такого, чем можно было бы восхищаться". Или, в модусе иронии: "Высокий, красивый, всегда молодой, очень ловкий, с изумрудными глазами сказочного сокола". Если Набокову предлагают ответить на вопрос, в котором встречается слово "жизнь" или "мир", он уточняет: какая жизнь? чья жизнь? какой мир? чей мир? То же относится к понятиям "роман", "антироман" или "современное искусство". "Одна из функций всех моих романов - доказать, что роман как таковой не существует вообще. Книга, которую я создаю, - дело личное и частное. Когда я работаю над ней, я не преследую никаких целей, кроме одной - создать книгу".

Конечно, проще всего "разоблачить" Набокова, доказывая, что образ, который он создал в интервью, - всего лишь "маска", "персона". И добавить, что маска - это тоже произведение искусства, "игра", "чудо перевоплощения". Мол, Набоков и свою жизнь превратил в искусство. Это избитый штамп, который ничего не объясняет. Мне не посчастливилось встретиться с Набоковым лично, но думаю, что он не был настолько идиотом, чтобы выдумывать маски и морочить голову читателям удовольствия ради. Если уж "анализировать" личность Набокова, то, мне кажется, лучше всего для этой цели подошел бы анализ, подобный тому, какой осуществил Жан Старобинский в книге о Монтене. Помните, там было три ступени: 1) герой осознает зависимость от чего-то внешнего, 2) обособляется, стремясь постичь подлинную, универсальную реальность, но в итоге 3) делает сознательный выбор в пользу частного. Обычно акцентируется набоковская "обособленность", но, к примеру, не его поиск "реального". Однако фигура такого безнадежного поиска в ответах Набокова несомненно есть: "Вы можете, так сказать, подбираться к реальности все ближе и ближе; но вы никогда не подойдете достаточно близко, так как реальность - бесконечная последовательность шагов, уровней восприятия, ложных днищ, а потому она неутолима, недостижима <...> Так мы и живем, окруженные более или менее призрачными объектами. Вон тот автомобиль, например. Для меня это абсолютный призрак - я ничего в нем не смыслю, и, как бы сказать, он для меня тайна такая же, какой бы явился для лорда Байрона". Или, вот ответ на вопрос о вере в Бога: "Откровенно говоря - а то, что я собираюсь сейчас сказать, я не говорил никогда, и, надеюсь, это вызовет легкую и приятную дрожь, - я знаю больше того, что могу выразить словами, и то немногое, что я могу выразить, не было бы выражено, не знай я большего". Относительно третьего пункта есть прекрасная статья Михаила Ямпольского "Бабочка памяти" в книге "О близком". В связи с "бабочками" и "мимикрией" процитирую фрагмент, который, на мой взгляд, многое объясняет: "Мудрец может сказать, что эта ловкость рук спасает меня от недоумков. Благодарный зритель с радостью рукоплещет изяществу, с которым актер в маске сливается с местом действия". "Мудрец", фигура, неприятная Набокову, полагает, что есть маска и есть сущность, которая прячется от недоумков. И вроде бы за маской частного человека прячется человек универсальный, слепленный из таких же общих идей, "свойств", как и все остальные. "Благодарный зритель" не различает маску и сущность потому, что есть еще "место действия", частное пространство, в котором только и может осуществляться свобода. "По правде говоря, я верю, что в один прекрасный день явится переоценщик, который объявит, что я совсем не легкомысленная жар-птица, но убежденный моралист, изобличающий грех, бичующий глупость, высмеивающий пошлость и жестокость, утверждающий главенство нежности, таланта и чувства гордости".

Человек без свойств
Набоков о Набокове и прочем: Интервью, рецензии, эссе / Сост., предисл., коммент., подбор илл. Н.Мельникова. - М.: Издательство Независимая Газета, 2002. - 701 с., ил. - (Эссеистика). Тираж 6000 экз. ISBN 5-86712-134-8

         

Lankomumo reitingas

Oбсудить на форуме - Oбсудить на форуме

Версия для печати - Версия для печати

Назад
Случайные теги:    Linux/Unix (5)    Сельское хозяйство (19)    Компьютерные игры (26)    Кулинария (39)    Гостья из будущего (35)    Собаки (6)    Технологий (4)    Астрономия (10)    Прогр. обеспечение (15)    Кошки (11)    Садоводство (12)    Казино (9)    Стиль (5)    География (4)    Фехтирования (6)    Боевые искусства (10)    Египет (5)    Дельфины (4)    Криптография (17)    Животные (31)    Азербайджан (7)    Здаровья ребёнка (2)    Вирусы (25)    Религия (32)    Путешествия (2)    Аквариумы (10)    Математика (2)    Филателия (15)    Образование (101)    Память (2)    Мотоциклы (2)    Архитектура (3)    Шахматы (2)    Безопасность (43)    Литература (4)    Кино (45)    Операционные системы (8)    Настольные игры (17)    Сканеры (2)    Психиатрия (13)    Поэты (3)    Компьютеры (290)    Люди (94)    Язычество (3)    Открытый код (2)    Анна Ахматова (3)    Право человека (8)    Астрология (13)    Общение (322)    Фото (11)
1. Пульсирующая "Лолита"
2. "Лолита", обреченная на скандал
3. Набоков Владимир Владимирович. Афоризмы и цитаты 2
4. Набоков Владимир Владимирович. Афоризмы и цитаты 3
5. Владимир Набоков: Джеймс Джойс "Улисс" (1922) 1-1
6. Набоков и мораль
7. Набоков Владимир Владимирович. Афоризмы и цитаты 1
8. Писатель Владимир Владимирович Набоков
9. Набоков о Набокове
10. Игра в подвиг
1. Анализ рассказа “Облако, Озеро, башня”
2. Анализ рассказа В.В.Набокова «Круг»
3. А. Блок в художественном мире В. Набокова
4. Владимир Набоков: Джеймс Джойс "Улисс" (1922) 1-1
5. Пульсирующая "Лолита"
6. Литература о Владимире Набокове на русском языке
7. "Лолита", обреченная на скандал
8. Америка в романе В. Набокова «Лолита»
9. Смерть неизбежна. Владимир Набоков. Подвиг
10. Владимир Набоков и Иван Пнин
Map